Тимур Раджабов
* * *
Абонент недоступен и
невозмутим.
Поправив косынку на голове и ощупав череп,
словно кровельщик, проверяющий время от времени
на месте ли черепица, ты улыбаешься где-то,
как улыбается только старьёвщица-смерть
новой удачной сделке.
Ты знаешь сколько оттенков у слова «никогда»,
хотя и не произносишь его, послушная поговоркам.
Иногда ты думаешь, что земля — это бывшая звезда,
светило, в наказание за гордыню
превращенное в маленькую планету, населённую гордецами.
На разжалованной звезде вороны заливаются соловьём,
а соловьи каркают «во всё воронье горло».
Разгадай, не гадая, ответь сходу —
что может «наступить на горло песне»?
Нет-нет. Не фиолетовые лучи безразличия,
не пересмешники, хохочущие над орлами,
не патриотизм, заключающийся в жгучем желании
встать при звуках чужестранного гимна —
встать и ухватиться за ружьё.
Не зло, которое лишь делает свою грязную работу,
чтобы небу было виднее кто есть кто из его тварей.
Нет.
Колорадскими бывают не только жуки, но и крокодилы.
Караси всегда с уверенностью скажут тебе,
что уха — самая невкусная и вредная пища.
Правда и Кровь — словно роженица и младенец.
Но ты ведь любишь или хотя бы любила
и потому знаешь,
что нежность и есть бесстрашие,
и что наступить на горло песне
может только тишина.
Не молчи!
Поправив косынку на голове и ощупав череп,
словно кровельщик, проверяющий время от времени
на месте ли черепица, ты улыбаешься где-то,
как улыбается только старьёвщица-смерть
новой удачной сделке.
Ты знаешь сколько оттенков у слова «никогда»,
хотя и не произносишь его, послушная поговоркам.
Иногда ты думаешь, что земля — это бывшая звезда,
светило, в наказание за гордыню
превращенное в маленькую планету, населённую гордецами.
На разжалованной звезде вороны заливаются соловьём,
а соловьи каркают «во всё воронье горло».
Разгадай, не гадая, ответь сходу —
что может «наступить на горло песне»?
Нет-нет. Не фиолетовые лучи безразличия,
не пересмешники, хохочущие над орлами,
не патриотизм, заключающийся в жгучем желании
встать при звуках чужестранного гимна —
встать и ухватиться за ружьё.
Не зло, которое лишь делает свою грязную работу,
чтобы небу было виднее кто есть кто из его тварей.
Нет.
Колорадскими бывают не только жуки, но и крокодилы.
Караси всегда с уверенностью скажут тебе,
что уха — самая невкусная и вредная пища.
Правда и Кровь — словно роженица и младенец.
Но ты ведь любишь или хотя бы любила
и потому знаешь,
что нежность и есть бесстрашие,
и что наступить на горло песне
может только тишина.
Не молчи!
