Тимур Раджабов
* * *
В Германии купальная жара –
сентябрь на бабах помешался тихо.
Не ветреная ночка на двоих, а
любовь, эт цетера, эт цетера –
врачующая чувства медсестра.
Как фрау Жизнь отплясывает лихо!..
А Смерти что мертвец, что мертвечиха,
что каменный дворец, что конура...
сентябрь на бабах помешался тихо.
Не ветреная ночка на двоих, а
любовь, эт цетера, эт цетера –
врачующая чувства медсестра.
Как фрау Жизнь отплясывает лихо!..
А Смерти что мертвец, что мертвечиха,
что каменный дворец, что конура...
Плачь, Хельга, плачь – пусть много лет назад
не стало у Мамаева кургана
стрелка-мотоциклиста Иоганна.
Он пел о том, что драка – шоколад,
покуда не убился о приклад
до драки неохочего Ивана –
за то, что пёр, жестоко и незванно,
на Киев, на Москву, на Сталинград...
не стало у Мамаева кургана
стрелка-мотоциклиста Иоганна.
Он пел о том, что драка – шоколад,
покуда не убился о приклад
до драки неохочего Ивана –
за то, что пёр, жестоко и незванно,
на Киев, на Москву, на Сталинград...
Плачь, Ольга – и в Европе, и у нас
нелепые, слепые сумасброды
решили вновь принять у смерти роды –
коричневый примерили окрас.
Без памяти, зато «на кухне газ»,
без чести, но хоть отбавляй свободы,
плевать на тех, кто в сумрачные годы
бесценную свободу эту спас.
нелепые, слепые сумасброды
решили вновь принять у смерти роды –
коричневый примерили окрас.
Без памяти, зато «на кухне газ»,
без чести, но хоть отбавляй свободы,
плевать на тех, кто в сумрачные годы
бесценную свободу эту спас.
Сентябрь, 2007
